Гнев генерала Панка - Страница 24

Чумп вспрыгнул на подоконник. Так и есть — внизу толпится народ, кое-кто с факелами, несколько арбалетчиков. Хорошо, луков не видать, лук натянуть — пара секунд, а арбалет пока ещё взведут… Запоздало спохватился — а ну как хоть один бы сдержался, не выпустил болт в молоко? Ну да не до того, вечно всё одно не жить, а в комнату уже кто-то ворвался…

— Заряжай! — ревели внизу.

Гоблин спешно метнул в арбалетчиков топор, ухватился за навес над окном, вспрыгнул на ставню. Она шатнулась, но Чумп уже дотянулся в рывке до края крыши. Вот повезло, что плоская! У Древних, что гоблинов, что эльфов, всё шпили да скаты, чтобы налётчикам некуда было высадиться со своих драконов. По таким крышам не побегаешь. Оп! Чумп взметнулся до пояса, и вовремя: внизу тюкнуло оружие, засело в ставне, где только что была нога.

— Чтоб на тебя летунг нагадил, окаянец! — ругнулись снизу. — Ишь, вёрткий!

— Твой дед вёрткий… — выдохнул Чумп, втянул ноги, позволил себе секунду полежать, пока озирался. Вроде вокруг пусто…

— Взяли этого! — прогудели из комнаты. — Второго упустите! Руби его, дурень, чего замер?

— Хрен зарубишь! Он летучий, что ли?

Да, порадовался за себя Чумп. Это они не на того напали. Подобрал полы балахона, чтобы не путались ноги, и понёсся по крыше к соседнему дому, давеча намеченному на этот случай. Эх, генерал, генерал! Попался, прямо как кур в ощип… Для каких, интересно, целей Коальдовым молодцам было их отлавливать живыми? Бывали случаи, когда немалой кровью именно живыми излавливали особо отпетых злодеев, дабы прилюдно казнить, но Коальд — не король, чего ему такие мизансцены закатывать? Перед своими троллями похвалиться? Нет, тут другое… выкуп потребовать? Да кто даст хоть монету за гоблина, даже генерала? Продать в рабство? Так здесь это занятие не в почёте, к тому же раб-гоблин… хммм… сомнительное будет приобретение… Ладно, сейчас бы ноги унести, а там посмотрим, как оно сложится. Не дело — бросать товарища!

Всё-таки не на Чумпа ставили примёт, а если на него, то полные болваны. С внутренним трепетом Чумп ожидал повстречать на крыше десяток крепких молодцов и даже уже изобрел пару маневров, которые позволили бы ему поспихивать их вниз на предмет утверждения славы неуловимого. Однако никого на крыше не было, да и погоня зачахла, не начавшись — всего один старательный влез по Чумпову пути на крышу, но потерял равновесие и с верещанием улетел вниз, в объятия арбалетчиков.

Ущельник одним махом одолел пятнадцать футов до соседней крыши. В груди билось восторженное ощущение свободы, оно всплывало всякий раз, как удавалось обставить погоню. Пронёсся и по этой крыше, с края сиганул на стену — и врезался прямо в хуманса, что уныло торчал возле бойницы. На поясе у того висел меч, рядом стоял лук, но Чумп оказался сверху, да и соображал быстрее — рывком поднял, вжал спиной в бойницу, быстро огляделся. Насколько хватает глаз, стена пустынна. Все вяжут генерала. Правильный подход, он мужик здоровый.

— Говори! — зашипел Чумп злобно, мигом извлёк из-за спины нож и упёр острие в самое веко хуманса. — Кого ловите?

Хуманс позеленел, рука, что сомкнулась было на рукояти меча, безвольно обвисла.

— Не ведаю… Хозяин письмо получил, повелел всем шибко снарядиться да ждать, будто бы должон кто-то опасный прибыть, так чтоб врасплох не застал… Не убивай!

— А ты заслужи! Сколько всего народу в крепости?

— Шесть десятков, да пять троллей, да онтов хозяйских восемь, ну и сам хозяин, говорят, в бою пятерых стоит… Не убивай! Ты ж обещал, гоблины же честные!

Только что придумал, догадался Чумп и слово сдержал — не убил. Даже и нож спрятал. Другое дело, ревнитель честности сам убился, когда долетел до земли, выпав в бойницу от могучего пинка. Чумп на несколько секунд замешкался. Шесть десятков — это безнадёжно, с такой сворой даже генерал не совладает, можно было с тем же успехом двигаться прямо на Хундертауэр. Надо удирать… Лук? Едва ли пригодится, но и не помешает… а вот что помешает, так это кровавый след от балахона!

Чумп спешно содрал насквозь промокшую робу, со злостью швырнул вниз, меч с луком закинул за спину и выглянул в бойницу. Тело хуманса безжизненно скрючилось под стеной. Что за хлипкий народ? Высоты-то всего ничего… Гоблин ещё раз оглянулся назад, туда, где остался бравый генерал, и решительно выскользнул в бойницу.

…Генерал Панк лежал и неспешно осознавал своё положение. Лежать было жестковато. На глаза мягко давила сероватая темнота. В глотке словно покатался ком шерсти, было сухо и шершаво. В голове, как водится, гудело. Ныло всё тело, словно учили каким-то особым онтским ритуалам сапогами из амфибьей шкуры ног эдак в десять. С чего бы это? Кто посмел? Да и к слову — это ж я где? Как истинный гоблин, генерал быстро пригляделся в темноте и ничего особо радостного не увидел. Лежал он прямо на булыжном полу невеликого каземата, какой есть в любом мало-мальски приличном замке, кромлехе, форте и даже обычном тереме — для особо буйных посетителей. Видывал такие казематы бессчётно, побывал как-то и внутри, когда в годы безрассудной юности попался в числе прочих чинителей беспорядков в цепкие руки рыцарей Сварги. Те, по странному своему обету, наводили порядок, молодому гоблину походя дали по голове и затолкали на недельку в такой вот каменный мешок, чтобы охолонул малость. В дверь тогда настучался до посинения отбитых кулаков, чуть не переломал обе ключицы, бросаясь плечами на могучую дверь, и всё без толку. Выпустили, когда он вконец обессилел от голода, накормили, напоили, велели не шалить впредь и отпустили. Панк, ясный день, был не таков, чтобы уйти не расквитавшись, с тех пор сваргеры имеют на него зуб, но он поумнел и больше уж не попадался. Неужто… Ах да, Коальд… Нет, этот явно не сваргер, для рыцаря — охранителя мирового порядка у онта слишком уж татья морда, да и в сеньоры-землевладельцы сваргерам нельзя: противно уставу Ордена… Ну-с, осмотримся…